7 ноября 1981 года вышла вторая сольная пластинка Оззи Осборна «Diary of a Madman».
Вспоминаем интересные факты.
Запись Diary of a Madman была начата перед стартом американского тура в поддержку дебютного альбома Blizzard of Ozz. Музыканты решили обосноваться в студии Ridge Farm.
В написании песен были задействованы все музыканты группы: Рэнди Роадс, Боб Дэйсли, Ли Керслейк, и, конечно же, Оззи Осборн. Хотя в буклете альбома Дэйсли и Керслейк не указаны, что послужило причиной долгих последующих судебных разбирательств, они действительно занимались записью и внесли значительный вклад в создание диска.
Название альбома пришло к Оззи Осборну после прочтения автобиографии Алистера Кроули.
Тур в поддержку нового альбома был поистине грандиозен. Группу упрашивали выступать на огромных площадках по два раза. Например, в нью-йоркском Palladium команда отыграла два шоу. Тур также отметился живым альбомом и концертным видео Speak of the Devil. Именно в данном турне произошли все скандалы с голубями, дохлыми кошками и мышами на сцене, а также швырянием в зрителей сырым мясом.
На фото уже концертный состав группы с барабанщиком Томми Олдриджем (крайний слева) и басистом Руди Сарзо (крайний справа). Керслейк и Дэйсли были уволены вскоре после завершения работы над альбомом.
Оззи Осборн о записи:
До сих пор удивляюсь, как нам удалось так быстро управиться. Мне кажется, что мы провели в студии не больше трех недель.
Во время записи все жили вместе в маленькой зачуханной квартирке.
Никогда не забуду, как однажды утром проснулся и услышал обалденный акустический рифф, который доносился из комнаты Рэнди. Я влетаю к нему в одних трусах, а он сидит там с каким-то чопорным учителем классической музыки, у них типа урок.
— Что это было? – спрашиваю, а учитель пялится на меня как на лохнесское чудовище.
— Оззи, я занят.
— Знаю, но что ты сейчас сыграл?
— Это был Моцарт.
— Отлично. Мы должны это стырить у Моцарта.
— Мы не можем стырить у Моцарта.
— Я уверен, он будет не против.
Позже из этого получилось вступление к заглавной песне Diary of a Madman, хотя после всех штучек Рэнди от Моцарта мало что осталось.
Рэнди Роадс о союзе с Оззи:
«Он — просто нечто. Его часто критикуют за невоздержанное поведение, но при этом он — ранимый человек. Постоянно мне что-то советует или просто дружески болтает, чтобы поднять настроение. Оззи распирает энергия и это очень заразное настроение. С ним хочется играть рок-н-ролл до гроба».
Альбом стал последним для Рэнди Роадса. 18 марта 1982 года на глазах у всей группы, Рэнди погиб во время полета с пьяным авиапилотом.
Оззи о Рэнди:
«Он был незаурядным музыкантом, преданным гитаристом, но с ним всегда было весело. Каждый день с ним был в радость. Рэнди всегда был джентльменом, но при этом очень веселым. Его поведение создавало обманчивое впечатление, потому что он мог быть таким застенчивым, а потом, когда брался за гитару и играл, люди слушали и поражались. Если бы Рэнди не погиб, то стал бы одним из первых гитаристов. Он стал бы лидером».
Закк Уайлд о песне Over The Mountain:
«Чувак, я помню как слушал это соло со своими друзьями, и мы все просто охренели. В то время Эдди Ван Хален был единственным и безоговорочным гитарным авторитетом, и вдруг вышел альбом Оззи с Рэнди Роадсом, и теперь у нас было два лучших гитариста. Van Halen играли в умопомрачительном стиле, но музыка Оззи — это было что-то новое. Эдди был просто чокнутым и непредсказуемым – невероятный импровизатор – в то время как Рэнди был гитаристом-автором-сочинителем, он увлеченно сочинял и прорабатывал свои соло».
Живое исполнение «Over The Mountain» в 1983 году. Уже после гибели Роадса.
Даймбэг Даррел о песне Diary Of a Madman:
«Эта песня демонстрирует почти все, на что способен Рэнди. У него получилась такая же мрачная и тяжелая песня, как и у Тони Айоми , но здесь больше неуловимых настроений. Рэнди умело смешивал классическое исполнение с каким-то демонизмом. Соло в этой песне звучит так, словно оно упало откуда-то с неба. Мне нравится как он сделал множество наложенных партий для расширения звучания. Роадс был пацаненком буквально излучавшим классику, и классика чувствовалась как в его игре, так и в манере одеваться. Трудно сказать, в каком направлении развивалась бы гитара, если бы он не ушел от нас».