Уже более 50 лет назад, 5 июня 1970 года, Deep Purple выпустили свой четвертый альбом «In Rock», который навсегда изменил лицо рок-музыки и сформировал стиль тяжелого рока наряду со вторым альбомом Led Zeppelin и двумя первыми дисками Black Sabbath.
Рассказываем историю создания пластинки.
Еще летом 1969 года, в процессе репетиций лордовского «Концерта», в группе произошли очередные кадровые перемены, которым вскоре суждено было стать решающими, и которые, собственно, и привели к созданию эпохального Deep Purple in Rock.
Вокалиста Рода Эванса сменил Иэн Гиллан, а на место басиста Ника Семпера пришел Роджер Гловер.
Блэкмор к тому времени начал уже тяготиться «классическими» устремлениями Лорда. Вышедший в январе 1969 года дебютный альбом Led Zeppelin только укрепил его убежденность в том, что «двигаться надо в сторону утяжеления».
Гиллана Блэкмор, Лорд и барабанщик Иэн Пейс впервые увидели и услышали 4 июня на концерте в местном пабе малоизвестной группы Episode Six и тут же предложили ему место в Deep Purple.
Уже очень скоро после самого первого появления в составе своей новой группы 10 июля 1969 года Гиллан явно дал понять о своих недюжинных авторских амбициях, принеся на очередную репетицию монументальную, построенную на экстатическом блюзовом ощущении и пронизанную антивоенным пафосом балладу Child in Time. Война во Вьетнаме была в самом разгаре и протест против нее — искренний или показной — был для рокеров того времени чуть ли не обязанностью.
«В конце 60-х Deep Purple слишком увлеклись оркестровками, и «In Rock» был нашим первым настоящим альбомом. Записывая его, мы подошли к чему-то более определенному. Если бы мы не выпустили этот альбом, то, наверное, распались бы. Он получился сродни удару кулаком по лицу, поэтому никто его не мог проигнорировать», — заявил впоследствии Ричи Блэкмор.
Обложка альбома копирует знаменитый барельеф горы Рашмор в Южной Дакоте, содержащий скульптурные портреты четырёх президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна, имена которых имена «связаны с основанием, ростом, сохранением и развитием Соединенных Штатов Америки». Таким образом, название альбома означает не только «в стиле рок», но и «в скале», а также символизирует его «этапность».
Группа записывала альбом в перерывах между концертами, обкатывая новые идеи на сцене. Если та или иная находка нравилась публике, она ложилась на магнитную ленту.
«На концертах мы звучали мрачно и опасно, на нервах, на грани», — вспоминает басист Роджер Гловер.
Блэкмор, потребовавший, чтобы на записи все звучало «громче, чем что бы то ни было», нашел идеального союзника в лице звукоинженера Мартина Берча, который выбрал в помещении студии De Lane Lea наиболее «яркое» место для записи ударных.
«Мартин был этаким катализатором, — вспоминает Блэкмор. — Он превосходный реализатор чужих идей. И к тому же трудоголик. Независимо от того, как долго мы сидели в студии (а сессии часто тянулись до 5 часов утра), он всегда был на месте. И когда нужно было вернуться к работе в студии, скажем, в час пополудни, он уже был там, не обращая внимания на то, что выспаться так и не успел. И был для нас своеобразным переводчиком, безошибочно определяя, какая версия песни из записанных является наилучшей. Он всегда чувствовал когда мы что-либо делали ниже своих возможностей, настаивая на том, чтобы мы это переделали».
Помимо Берча и студии De Lane Lea, альбом записывался в студии IВС с Энди Найтом и в студии Аbbеу Road с Филом Макдональдом.
Продюсировать пластинку музыканты решили сами, что вносило в работу определенный хаос.
«Каждый из нас наклонялся над пультом: я не слышу это, я не слышу то… — и долбаный Блэкмор в ответ на мое замечание, что плохо слышно вокал, говорит мне: за кого ты себя принимаешь, за Тома Джонса?» — рассказывал Иэн Гиллан.
«Должен признать, что главной движущей силой был Блэкмор, — говорил Джон Лорд. — Он всегда придумывал какую-то искорку, рифф, которые всем нравились».
«Ричи категорично заявил, что если материал не захватывающ и не драматичен, то он не для этого альбома», — отмечал Роджер Гловер.
Сам Гловер стал другим, хоть и не столь очевидным «мотором» записи: именно на основе его риффов были сочинены «Speed King», «Into the Fire» и «Hard Lovin` Man».
Какофоническое начало диска оказалось для многих настолько непривычным, что при издании альбома в США первые 90 секунд записи просто вырезали, дабы не травмировать неподготовленного слушателя.
«Speed King» не только открывала альбом, но и была первой песней, созданной «классическим» составом. Первоначально она называлась «Kneel And Pray» и представляла собой оду оральному сексу, музыкально же была вдохновлена одновременно рок-н-ролльными записями из коллекции Иэна Гиллана и песней Джими Хендрикса «Fire». После дебюта на сессиях BBC песню переименовали в «Ricochet», всем же известное название появилось только при записи альбома.
Знаменитая «Child In Time» по сути оказалась вокальной кавер-версией композиции «Bombay Calling», вышедшей на первом альбоме калифорнийской группы «It’s A Beautiful Day». Несмотря на явное сходство двух песен, калифорнийцы в суд подавать не стали, однако переиграли на своем следующем альбоме «перпловский» инструментал «Wring That Neck», который переименовали в «Don And Dewey».
После того, как запись «Child In Time» попала в руки к Эндрю Ллойд Вебберу, тот пригласил Иэна Гиллана на главную роль в рок-опере «Иисус Христос – Суперзвезда». Из-за контрактных обязательств Гиллан был вынужден отказаться от участия в постановке рок-оперы, а свои вокальные партии записал в сжатые сроки.
Антинаркотическая «Flight Of The Rat», по некоторым данным, родилась как пародия на «Полет шмеля». Да, на тот самый.
После того, как диск был готов к выпуску, менеджеры потребовали написать еще и песню для сингла. Музыканты пошли в студию, но на протяжении целого дня так ничего и не сочинили.
«Около 8 вечера мы решили пропустить по рюмочке-другой. А пара рюмочек превратилась в большое количество выпитого, — вспоминает Иен Пэйс. — Я только помню, как Ричи сказал: а почему бы нам не снять вот этот рифф из песни «Summertime» Рики Нелсона?».
Реакция гитариста на возражения, высказанные Роджером Гловером, была мгновенной: «А почему нет? Ты когда-нибудь слышал эту песню? — Нет. — Отлично!». Название «Black Night», не мудрствуя лукаво, позаимствовали из песни Артура Александера, а ритм — из хита блюз-рокеров Canned Heat «On The Road Again». А при работе над текстом Гиллан и Гловер «пытались написать самые банальные и глупые слова».
В ходе сессий был записан еще один инструментальный номер под названием «Jam Stew», официально выпущенный только на переиздании альбома к его 20-летию. Основной его рифф впоследствии был использован на пластинке сайд-проекта Блэкмора и Пейса Green Bullfrog, в котором также приняли участие гитарист Альберт Ли, органист Procol Harum Мэтью Фишер и будущий соратник Лорда клавишник Тони Эштон.
Сразу после выхода альбома слушатели и критики словно бы открыли группу заново. Роджер Гловер вспоминал:
А Иэн Гиллан видит причину успеха в том числе в необычном подходе к записи.
«Это был абстрактный, авангардный подход, который сегодня кажется достаточно банальным, но в те дни был весьма радикален. То, как Purple делали свою музыку, абсолютно разнилось от работы Led Zeppelin, Jethro Tull или Black Sabbath. Необычность построения музыки, плавное изменение акцентов, риффы, аранжировки, динамика, просто невероятная динамика, художественная индивидуальность — все это сильно отличались от того, что делали другие группы. Purple стали монстрами индивидуального мастерства».
Быть может, именно последнее обстоятельство и стало залогом редкого долголетия группы, несмотря ни на какие проблемы и смены состава — включая даже потерю ключевых участников. А записанный ими альбом находит новых почитателей везде и всюду вплоть до сего дня.