Я люблю заниматься музыкой. Так зачем мне рисковать с чем-нибудь вроде наркотиков?
Когда Курт умер, я был опустошен. Я был нем. Музыка, которой я посвящал всю жизнь, предала меня. Я потерял голос. Я вырубил и убрал подальше радио. Я спрятал барабаны. Мне невыносимо было слышать любой голос поющий хоть о боли, хоть о радости.
Я могу понять тех людей, которых возмутило моё решение продолжать заниматься музыкой, но остановить меня было бы очень сложно.
Если есть одна вещь, в которой я хорош, так это собирать людей вместе, чтобы сделать что-то веселое.
Последняя фраза барабанщика прежде, чем его выкинут из группы? «Эй, почему мы не играем песни, которые написал я?»
Это одна из замечательных вещей в музыке. Вы можете спеть песню для 85 тысяч человек, и они споют ее по 85 тысячам разных причин.
Слушая нынешнюю музыку, я слышу Pro Tools и барабаны, звучащие как машина – это высасывает жизнь из музыки.
Разбитое сердце помогает написать отличные песни, впрочем как и алкоголь. Похмелье тоже благоприятно для музыки.
Если бы не The Beatles, я бы не был музыкантом. Одно поколение сменяет другое, но The Beatles остаются самой важной рок-группой всех времён.
Хэви метал не появился бы, не будь Led Zeppelin. А если бы и появился, то был бы полным отстоем.
Я всегда обожал мелодичность и эмоциональную меланхолию, будь это Rites of Spring, Tears for Fears или Нил Янг. Если я слышу песню, где звучит чудесная мелодия, я влюбляюсь в неё, и неважно, Linkin Park это или Литтл Ричард.
Если кто-то и повлиял на любого из нас, так это Игги Поп. Я помню, как начал слушать его подростком и не останавливался удивляться: «О, так вот откуда все пошло. О, теперь все стало ясно». Я стал воспринимать остальную музыку после этого совсем по-другому.
Я бы хотел петь как Джон Леннон, Адель или как Джош Гробан. Очень хотел бы этого. Но я вырос на шумном, диссонирующем, безумном панк-роке, а многих из моих любимых вокалистов большинство людей даже не смогут назвать певцами.
Каждый раз, когда мы беремся за новую запись, мы подходим к ней с ожиданиями, что это будет нечто масштаба «The Dark Side of The Moon» или «The White Album», но в конце каждого дня мы остаемся лишь с записью Foo Fighters, и с этим ничего не поделаешь.
У меня нет предубеждений относительно моды. Я просто один из тех людей, которые, если на них надеть костюм, выглядят так, как будто они собрались на похороны или в суд.
Мне никогда не нравилось, когда мне кто-то что-то указывает – это одна из причин, почему я бросил школу. Дайте мне что-нибудь собрать своими руками, я не буду даже смотреть в инструкцию, я постараюсь вникнуть в суть самостоятельно. Именно поэтому я люблю мебель из IKEA.
Когда ещё столько нужно сделать, зачем тратить своё время на уже сделанные вещи, пересчитывать трофеи или рассказывать истории о старых-добрых временах?
В моей работе мне нравится всё за исключением разлуки с моими детьми.
Когда у тебя появляются дети, ты смотришь на жизнь другими глазами. Ты сильнее любишь, сильнее сострадаешь. И это неизбежно отражается на процессе написания песен.
Как можно не хотеть этим заниматься? Я весь день сижу и говорю о рок-н-ролле, потом иду играть музыку вместе с друзьями и веселиться за кулисами, пока не придет время дернуть пива и выйти на сцену, чтобы заставить спеть 80 тысяч человек вместе со мной. Это нельзя назвать работой!