13 июля 1985 года на стадион имени Джона Фитцджеральда Кеннеди в Филадельфии и на стадион «Уэмбли» в Лондоне вышли самые знаменитые рок-и поп-музыканты планеты Земля. На английский концерт пришли 82 тысячи зрителей. На американский — 99 тысяч. Прямую телетрансляцию смотрели почти 2 миллиарда человек в ста пятидесяти странах. К концу дня было собрано порядка 50 миллионов фунтов стерлингов в помощь голодающим Эфиопии. Так прошел один из самых знаменитых фестивалей в истории — «Live Aid».
Идея организовать грандиозное благотворительное мероприятие пришла к лидеру ирландской группы Boomtown Rats Бобу Гелдофу во время поездки в Африку. Там музыканта поразило, что из-за портового транспортного картеля были постоянные задержки продовольственных продуктов, и местным жителям приходилось голодать… Во что бы то ни стало Гелдоф решил бороться с этой проблемой. По возвращении в Англию он начал активно готовиться к фестивалю. На средства, вырученные с продажи билетов, планировалось купить много грузовиков, которые доставляли бы голодающим еду и прочие необходимые вещи своевременно.
Чтобы собрать столько денег, Боб решил привлечь к фестивалю самых популярных исполнителей и широко известные бэнды. По его замыслу, все они должны были выступать на двух континентах одновременно. Так, в качестве площадки были выбраны лондонский Уэмбли и стадион Джона Кеннеди в Филадельфии. Гелдоф задумал очень интересную концепцию трансляции: выступления должны были переключаться со стадиона на стадион, что позволяло бы телезрителям наблюдать большой концерт целостно.
Вместе со своими единомышленниками — Миджем Юром и Харви Голдсмитом — Гелдоф пошёл на всевозможные хитрости, чтобы заполучить согласие артистов на участие в фестивале. К примеру, Боб созвонился с Элтоном Джоном и сказал, якобы, Queen и Дэвид Боуи согласились участвовать в концерте, хотя на самом деле никто из них ничего об этом на тот момент даже не знал. Уже после этого Гелдоф позвонил Дэвиду Боуи и заверил его, что Элтон и Queen 100% будут участвовать. Всё это было полнейшим враньём, однако очень действенным.
Позже BBC дали своё согласие на трансляцию концерта и ради 16-часового марафона отменили ранее запланированные телепередачи. Сам организатор музыкального мероприятия до последнего опасался, что никто из артистов так и не прибудет к назначенному времени, и ему вместе со своим бэндом Boomtown Rats придётся выступать все 16 часов! Но все получилось, а кадр Боба с поднятым кулаком во время исполнения «I Don’t Like Mondays» обошел все мировые телеэкраны.
Фрэнсис Росси, Status Quo:
Я объяснил организатору фестиваля Бобу Гелдофу, что группы больше нет. В течение года мы вчетвером даже не оказывались вместе в одной комнате. В ответ Боб, как водится, просто наорал на меня: «А мне похрен! Соберитесь на один гребаный день, всем будет начхать на то, как вы звучите, если вы просто выйдете!» Легко сказать… Надо было уговорить басиста Алана Ланкастера прилететь из Австралии в Англию ради пятнадцати минут на сцене с вокалистом, которого он ненавидит! Но Алан оказался молодцом и все понял, что меня даже удивило. Боб настоял на том, чтобы мы открыли фестиваль и начали с «Rockin’ All Over The World». Этот короткий сет из трех песен стал одним из тех моментов карьеры Status Quo, которыми я более всего горжусь. Двадцать минут назад мы не знали, существуем мы или нет — а теперь у нас появились фанаты в тех странах, которые раньше о нас не слышали. Наши друзья Queen считались изгоями после выступлений в Южной Африке — теперь они снова стали всеобщими любимчиками. Но Боже, что же творилось потом, за кулисами! Мой коллега Рик Парфитт сразу прыгнул в вертолет и улетел домой, а я завис в «Hard Rock Cafe» за кулисами. Фредди подскочил ко мне, поздравил с триумфальным выступлением и обнял так, что ребра затрещали, а потом начал меня подбрасывать и ловить, как тряпичный мешок. Я подумал: боже, если он решит меня трахнуть прямо сейчас, я ничего не смогу с этим сделать, он ведь такой здоровый! Но, по счастью, я был не в его вкусе».
Питер Хинс, роуди Queen, о выступлении The Who:
Посреди сцены стояла светофорная система — красная, желтая и зеленая лампы, по которым ориентировались музыканты. Когда зажигался зеленый свет, это означало, что у группы осталось пять минут. Желтый свет означал «У вас осталось две минуты, заканчивайте песню поскорее». Красный — «Время вышло, валите, а то мы отключим вам электричество». На выступлении группы, превратившей уничтожение инструментов в вид искусства, красный свет горел очень долго. Менеджеры сцены и представители промоутера начинали нервничать — только очень безрассудный человек рискнет выключить электричество во время концерта группы «The Who». Певцу, мистеру Роджеру Долтри, стали подавать знаки. Он ответил в своем уникальном стиле — пинками свалил все светофоры и разбил их во время песни. Я улыбнулся, потом заметил поодаль организатора фестиваля Боба Гелдофа. Он скакал в стиле Пита Таунсенда и размахивал руками, играя на воображаемой гитаре.
Фил Коллинз о выступлении со Стингом:
Мы поговорили со Стингом и решили порепетировать у меня дома. Он приехал вместе со своей женой Труди Стайлер, готовый к работе. У нас во дворе был бассейн, английский уличный бассейн. Стоял июль, и было довольно солнечно, но мы находились не на Ривьере, и вода была еле теплой. Но, будучи гостеприимным хозяином, я предложил гостям: «Если вы хотите немного поплавать…» В мгновение ока, даже не достав плавки, Стинг воспользовался моим предложением. Он моментально снял штаны и аккуратно прыгнул в бассейн, почти не оставив после себя брызг. Моя жена Джилл пыталась отвернуться, но безуспешно. Я моментально решил заняться йогой, но, к счастью, во мне возобладал здравый смысл. Мы сели за пианино в гостиной и отрепетировали «Every Breath You Take». Я не помнил слова, поэтому Стинг говорил мне, что петь, а я записывал. Настал день фестиваля, и за секунду до выхода на сцену Стинг совершено будничным тоном сказал мне: «Кстати, иногда я могу напутать слова в песне…» И в следующее мгновение я уже сидел за фортепиано, а он был на другом конце сцены «Уэмбли» и пел: « Эври брес… эври мув… эври бонд…» Я пел правильные слова, но этот негодяй, выражаясь метафорически, снова импровизировал в своем нижнем белье. Тем временем миллионы зрителей кричали мне: «Заткнись, Коллинз! Ты, черт возьми, поешь не те слова! Ты должен был все отрепетировать!»»
Эрик Клэптон:
Мы прилетели в Филадельфию за день до концерта и полностью растворились в тамошней атмосфере. К моменту прибытия на стадион я так нервничал, что в буквальном смысле потерял дар речи. Вдобавок жара стояла страшная, мы все находились в полуобморочном состоянии. Туннель, по которому нужно было идти от гримерок до сцены, был забит охранниками, что само по себе нервировало, усугубляло ситуацию еще и то, что нам дали не те, что мы просили, гитарные усилители. Начало было нехорошим. Когда я приблизился к микрофону, чтобы пропеть первую строчку, меня ударило током, отчего я еще больше занервничал. Это означало, что всю оставшуюся часть выступления я должен петь, не касаясь губами микрофона, но все-таки достаточно близко, чтобы слышать себя, потому что мониторы были не очень хорошими. Мы сыграли четыре песни — «White Room», «She’s Waiting», песню из альбома «Behind The Sun» и «Layla». На этом закончили. Дальше я мало что помню, кроме финала, когда меня выгнали на сцену со всеми петь «We are the World». Полагаю, я был в шоковом состоянии.
Тони Айомми, Black Sabbath:
Организаторы выделили нам время для репетиций. Нам нашли место, и предполагалось, что мы отрепетируем три песни. Вместо этого мы забылись в разговорах о былых деньках. Болтали о чем-то, затем немного играли, а потом останавливались, и кто-то снова начинал: “О, а помните то-то и то-то?” На репетицию это не очень было было похоже на самом деле. Пришла какая-то девушка и встала на задворках, наблюдая. Я кому-то вскользь сказал: “Ей может кто-нибудь объяснить, что нам не нужны посторонние?” Я понятия не имел, кто это. Она выкрасила волосы в тёмный цвет и совсем не была похожа на Мадонну, но это была она, и она была не рада тому, что её выставили. После всего мы отправились в бар, отлично провели вместе время и капитально упились. На следующий день нас поставили часов на десять, что-то вроде этого. У меня было кошмарное похмелье, поэтому я надел тёмные очки, а потом мы сыграли “Children of the Grave”, “Iron Man” и “Paranoid” на ярком солнце. Это было круто, и мы определённо осознавали важность момента, но всё закончилось очень быстро.
Боно, U2:
Мы были в отчаянии, и это вогнало нас в депрессию. Было ощущение, что на глазах миллиарда людей я выстрелил U2 прямо в голову (смеется). Сейчас, когда мы оглядываемся назад, нам кажется, что выступление было эффектным. Но в то время мы не знали, поймут ли его люди. Понимаете, в первую очередь я автор песен, во вторую — певец, и только потом — исполнитель, но иногда исполнение оказывается самой сильной стороной. На сцене я часто пытаюсь найти не столько способ пропеть песню, сколько способ как-то выразить ее. Наверно, я поступаю так из-за ограниченных вокальных данных. Я не великий певец и даже не очень-то хороший, потому и обращаюсь к другим методам. И поэтому я использовал эти белые флаги — идею флага, отмытого от всякого цвета, идею капитуляции. Если уж и стоило размахивать каким-либо флагом, то только таким. В случае с Live Aid мне хотелось найти способ заставить людей прочувствовать выступление визуально, мне нужен был символ. Так что, когда я увидел в толпе эту африканскую девушку, которая кричала мне, звала и звала… я импульсивно спрыгнул. Ее давили и били, и я вытянул ее, что стоило нам третьей песни — нам просто уже некогда было ее петь. Мы с ней станцевали, и я почувствовал, что, держа этого человека, я держусь за всю аудиторию. Я как будто бы обнимал всех зрителей.
Элтон Джон:
Я играл перед финалом британского концерта, и у меня получился самый длинный сет — чтобы синхронизироваться с Америкой. Я заготовил дуэт с Кики Ди «Don’t Go Breaking My Heart», и с Джорджем Майклом «Don’t Let The Sun Go Down On Me» — я уже знал, что дуэт Wham! разваливается и Джордж хочет перейти к более глубокой музыке, но в тот раз они, по-моему, вышли ко мне оба. Но многое пришлось импровизировать, впрочем, я не был против. Целых шесть песен — а остальным достались по три-четыре! Было очень жарко, и за сценой я построил целую площадку с искусственным газоном и барбекю. В тот день еще Фредди пришел в радостном возбуждении после триумфального выступления Queen и в своем неповторимом стиле стал подшучивать над моей шляпой: «Дорогуша! Что за хрень у тебя на голове? Да ты выглядел на сцене как королева-мать!» А вообще там за кулисами было все, что только можно себе представить. Не знаю, насколько мы тогда помогли Африке, но Южную Америку поддержали крепко.
Чтобы увидеть новость полностью, перейдите на полную версию страницы