Я всегда придерживался мнения, что если что-то делаешь, то нужно делать это сразу, делать хорошо и вкладывать в это все, что у тебя есть.
Появлюсь ли я в Лондоне, Сиднее или Гонконге — это не имеет никакого значения. Везде найдётся кто-то, кто знает меня. Должно быть, я один из самых неодиноких людей в мире!
Прежде чем пойти спать, не забудь сказать спасибо за всё хорошее, что произошло с тобой за последние 24 часа.
Я могу быть живой легендой, но уверен, что не стоит ждать помощи, когда мне понадобится заменить спущенное колесо.
Мне всегда приходится напоминать людям, что, по крайней мере, половина моих песен — оптимистичны и позитивны. Песни вроде Running Scared и Pretty Woman — это песни о взаимной любви. Но слушатели так не думают. Наверное, в моем голосе постоянно присутствует какая-то грусть и меланхолия, что поделать.
Во мне живёт принцип «сделать это сейчас и сделать это хорошо».
Элвис Пресли был больше самой жизни. Он пришёл на мой первый концерт в Мемфисе, и это было очень приятно. Он общался со мной как с равным, потому что мы оба были новичками в этом бизнесе. Нам суждено было быть хорошими друзьями и родственными душами.
Я увидел Элвиса вживую в 1954 году. Это было на радиошоу Big D Jamboree в Далласе. Первое, что он сделал, когда вышел на сцену – это плюнул на неё. На меня это повлияло примерно так же, как и первый увиденный мной фильм Дэвида Линча. В мировой культуре не было ничего, с чем я мог бы это сравнить.
Я ждал – и уверен, что Элвис тоже ждал – каждой записи Рики Нельсона, каждой записи Чака Берри или Фэтса Домино, чтобы увидеть, как обстоят дела. Раньше я говорил некоторым людям, что когда Рики Нельсон уже выпускал записи с миллионными продажами, он только учился петь.
Я знал наизусть все песни, что звучали по радио. Наверное, весь этот разнобой из жанров как-то смешался во мне, и вот, теперь я результат вот этого смешения.
Мне часто задавали этот вопрос, каким я хочу, чтобы меня запомнили после смерти. И я всегда отвечал, что хочу, чтобы меня просто помнили. Если мне удалось что-то сделать для музыки, хоть в какой-то степени оставить в ней след и если при этом мои песни хоть кому-то приносили радость, мне этого достаточно, чтобы умереть счастливым.
Любовь варьируется от простого увлечения до чего-то поистине духовного. В случае с моей женой Барбарой она всё время продолжает лишь расти.
Иметь голос – это подарок и благословение.
Я должен чувствовать себя хорошо и быть в гармонии с самим собой перед тем, как заниматься творчеством.
Без слова «мечта», без понятия мечты или без слов «грусть» и «эмоции» я бы был очень сильно ограничен в том, о чём я пишу и о чём я пою.