В декабре 1968 года Джим Моррисон пропадал в Лондоне, пытаясь в очередной раз помириться со своей подругой Памелой. В это время остальные участники The Doors дали добро своему лейблу «Электра» на использование песни «Light My Fire» в телевизионной рекламе автомобилей «Бьюик». А заодно и на переделку текста: в ролике должно было звучать «Come on, buick, light my fire».
Компания «Дженерал Моторс» предложила 80 тысяч долларов — это более полумиллиона нынешними деньгами, по тем временам — самый большой в шоу-бизнесе рекламный контракт. Четверть этой суммы получала «Электра», а остальное участники The Doors делили между собой.
Решать они должны были вчетвером, и Рэй Манзарек, Робби Кригер и Джон Дензмор были в восторге от идеи. А Джим был в Лондоне, и связи с ним не было никакой. Тогда Робби сказал: «Песня моя, мне решать, давайте делать ролик».
Но тут Моррисон вернулся в Лос-Анджелес и пришел в бешенство, узнав об этой идее. Тогда глава «Электра» Джек Хольцман предложил такой вариант: он отдает всю свою долю на стипендии студентам-кинематографистам, участники The Doors добавляют столько же, после чего фирма не имеет со сделки ни цента, зато у музыкантов остается по десятке на руках. Это, казалось, устроило Джима, песню перезаписали, ролик сняли и отдали на телевидение.
Тут Моррисон снова сорвался с катушек и стал звонить юристам The Doors, чтобы те пригрозили «Бьюику» иском, если рекламу не снимут с эфира. Те, конечно, спросили мнение остальной тройки и передали Джиму, что уже поздно что-то менять. Тогда певец пообещал купить на свою долю несколько бьюиков и разбить их на бульваре Санта-Моника. Остальным пришлось уступить.
Группа и лейбл потеряли огромные деньги, которых из-за выходок Джима и так было немного. Особенно оскорбленным чувствовал себя Робби Кригер. По его требованию впредь на альбомах в качестве авторов песен указывали не всю четверку, а лишь того, кто реально написал песню. А добрые отношения в группе The Doors были подорваны раз и навсегда.
